И наступила кромешная тьма. Одинокий шум озарил давно забытые просторы старинного особняка.  Дориан сидел на старинном диване ручной работы, оббитый белой кожей, слегка попивая один из любимейших сортов чая. Он редко пил именно «белый» чай, предпочитая окунуться в мир зеленого, наслаждаясь нежным купажом слащавых цветов, которые были собраны только для того, чтобы оценил чистокровный. Их белый цвет все ярче проносился в его разуме, напоминая их форму и что-то мягкое, чувственное, о чем Уэсли уже давно позабыл. Блондин находился в своем кабинете. Это было огромное помещение, украшенное в стиле барокко: роскошно и со вкусом французских дизайнеров эпохи Возрождения. Чистокровного озарял мягкий и теплый свет камина.
Кабинет выглядел очень утонченно, стены которого украшали замечательные рисунки и гравюры, к двустворчатым дверям, за которыми находилась гостиная. Там на стенах, обитых богатой белой тканью с позолотой, висели в изысканных золоченых рамах картины мастеров эпохи Возрождения. Окна, выходившие на улицу, были закрыты тяжелыми синими портьерами. Комнату освещали две лампы, стоявшие по краям мраморного камина, над которым помещалось большое старинное зеркало. С потолка свисала огромная люстра, иногда издававшая хрустальный звон.
На большом персидском ковре размещалась софа и кресло, на котором, как раз проводил чаепитие чистокровный. Луна своими яркими лучами нехотя проникала, через окна и это было прекрасно. Что же может быть чудеснее сегодняшней ночи? С этой мыслью он сделал глоток чая с фарфорового сервиза, украшеного гравировкой инициалов клана, на всем сервизе, позолотой.
Идиллию прервал стук в дверь от одного из подданных чистокровного.
- Дориан-сама, я нашел ее,-донесся грубый, но тихий голос из-за двери.
Чистокровный, поставив сервиз на кофейный столик, который уютно размещался между диваном и креслом и встал, прошел, шаркая ногами, к входной двери и отворил ее. Перед блондином стоял Мичио Макото – его верный прислужник. Клан Мичио - дом аристократов, который брал свое начало на севере Японии. Макото был выращен с малых лет Дорианом и всегда оправдывал себя высокими результатами, как и в этот раз. В руках аристократа была кукла. Она была замотана в грязную, запятнанную ткань, но через небрежный материал был виден силуэт фигуры. Беря заветную куклу в руки, Дориан, ощутил тяжесть и холод.
- Где ты ее нашел? Макото, ты снова меня не разочаровал,- с необычной для Уэсли, мягкостью в голосе, произнес парень и добавил, -Ступай.
- Местный пекарь нашел ее раньше меня. Его одержимость магическим действии куклы была слишком заметна, потому я приказал ему принести "проклятую" сущность.
Уэсли молча кивнул ему головой на прощанье, в ответ на поклон Мичио, развернулся и пройдя свой кабинет, дойдя до стены, дотронулся до нее.  Стена сдвинулась и показалась лестница вниз. Несмотря на старину потайного хода, он казался очень аккуратным и чистым. По бокам стен находились подсвечники, которые озаряли каменные ступени светом, каждый раз, когда блондин проходил мимо них, загораясь поочередно.
Все спускаясь ниже и ниже в подземелье, был виден свет. Он исходил из личной лаборатории Уэсли.  Это было огромное каменное помещение с высокими потолками, в которые упирались огромные книжные шкафы, там было несколько кресел с обивкой из красного бархата. Помещение освещалось свечами на подсвечниках, как в далеком  восемнадцатом веке. Недалеко от кресел, стоял презентабельный письменный стол, с дорогостоящей отделкой, толстой столешницей внушительных размеров.  На столе непринужденно лежало несколько книг, над которыми Дориан работал в последнее время.
Когда зажегся весь свет в комнате, невозможно было не заметить красную штору, которая делила лабораторию на две части: в первой – стол, кресла и книги, а во второй – несколько темных, сплоченных из дуба, гробов. Они оба были наполнены кровью. В одном из открытых гробов, смиренно покоилось тело девушки. Руки незнакомки были скованные цепями, а лицо – изуродовано до не узнавания.
Наследник клана, не спеша подошел к своему столу, аккуратно размотав и положив туда куклу.  Недалеко от фарфорового творения, на рабочем столе, лежал небольшой кинжал. Блондин полоснул себе ладонь и макая перо в свою кровь, написал на лбу куклы некоторые символы. Это был забытый язык, которому чистокровный обучился за годы скитания, как и эта кукла. На затылке куклы были выжжены "crawl", что только доказывало, что он - оригинал.
- Альгиз, Манназ, Турисаз, Уруз, Иса, перт отал Соулу, - прошептал блондин и взяв куклу со стола, поместил ее в один из открытых гробов.
- Отведай же крови чистокровного, да, проснись новым созданием, Патология Кроул! Прими нового себя, свое сознание и стань моим рабом во имя Альгиз, Манназ, Турисаз, Уруз, Иса и Соулу!
Зачем же могущественному прародителю фарфоровая кукла? «Во все времена, во всех мирах, сильный точит клыки, а слабый - обостряет ум» - сказал когда-то Рююноске. Неплохое жизненное кредо, ведь так? Чтобы обезопасить себя и свою ветвь превращенных, нужно было думать наперед и знать, когда враг выйдет на его след. Во всех былинах о кукле всегда шла речь о даре прорицания, который спасал и губил смертных одновременно. Каждый человек, который имел хоть какое-то дело с куклой, был убит или сходил с ума. Но, если куклой завладеет не обычный смертный, что тогда? Если бессмертный будет узнавать о своем будущем и будущем всех интересующих его существах, какое наказание он понесет? Тем более, его познания в алхимии, если источники не врут, и забытое мастерство… Оно поможет обезопасить себя и прикончить всех, кто пойдет против меня. Совет Старейшин - первые в очереди. Почему бы не создать новый мир?! Мир, в котором не боишься жить!
Прародитель провел окровавленной ладонью по прекрасному контуру лица куклы. Ты стоишь затраченных годов на твои поиски, Кроул.